В преддверии Дня работника сельского хозяйства наш корреспондент встретился с генеральным директором компании «Ростсельмаш» В.В. Мальцевым
- Валерий Викторович, Ростсельмаш был и остается одним из ведущих производителей сельхозтехники в мире, даже несмотря на то, что масштабы производства советских и нынешних времен существенно разнятся. С чем пришел завод к началу XXI века? Как формируется его стратегия в условиях рыночных отношений?
- Действительно, когда на недавней встрече с нашими партнерами из Италии была названа цифра 2 миллиона 600 тысяч комбайнов (а именно столько выпустил завод с момента своего основания), иностранные гости уважительно притихли. Сегодня даже трудно представить те масштабы: по 80 тысяч машин - ежегодно, по 300 комбайнов –
в день! Другое дело, что амбициозная политика в сфере сельхозмашиностроения, которую проводил Советский Союз, в конце концов себя не оправдала. И ростовский гигант, рассчитанный на поточное производство «Нив» и «Донов», оказался не у дел.
В настоящее время платежеспособный спрос на комбайны в России (плюс страны СНГ) составляет порядка 10 тысяч машин в год, из которых на долю Ростсельмаша приходится 60-65 %. И это уже отнюдь не «поток». Вот почему в начале прошлого года компанией «Новое содружество», которой принадлежит Ростсельмаш, был разработан план реконструкции и реструктуризации производства с тем, чтобы сделать предприятие более конкурентоспособным, обеспечить ему стабильную «нишу» на отечественном рынке сельхозмашин в условиях уменьшения спроса. Дополнительно был сделан упор на разработку и запуск в производство комбайнов нового модельного ряда «Вектор».
Как вы, наверное, знаете, в этом году первые «Векторы» уже сошли с конвейера. Это повод для гордости и вклад каждого работника Ростсельмаша.
- 10 тысяч комбайнов – это на самом деле именно столько, сколько требуется России и СНГ сейчас? Или попросту у сельхозпроизводителей нет денег на новые машины?
- Да, денег у села пока не хватает. По разным подсчетам для того, чтобы полностью обновить наш комбайновый парк таким образом, чтобы через 2-3 года россияне могли убирать урожай своими силами (без заезжих «гастролеров» из-за рубежа, без покупки иностранных комбайнов «секонд хэнд», что тоже – только временное решение проблемы), нужно ежегодно поставлять на внутренний рынок 18-20 тысяч машин. Конечно, ситуация постепенно меняется к лучшему. Укрупняются и укрепляются хозяйства, растет урожайность, а значит - и доходы. В итоге может сложиться ситуация максимально благоприятная для производителей сельхозтехники.
- Первые ее признаки уже ощущаются. В частности, резко возросла конкуренция, усилился поток рекламы. На российский рынок потянулись западные
комбайностроители. Готовы ли на
Ростсельмаше к изменениям? Справится ли завод с накалом маркетинговых битв?
- Конкуренция – явление общеполезное. Производителей она толкает на активные действия в сфере поиска новых технологий, модернизации оборудования, расширения ассортимента. А выигрывает от этого конечный потребитель – тот самый аграрий, на которого мы все и работаем.
- Программа «Вектор» - тоже плод обострившейся конкуренции?
- Отчасти. На самом деле мы еще два года назад предвидели новые веянья на рынке и поэтому заблаговременно проработали программу по созданию нового модельного ряда комбайнов до 2007 года. Без этого Ростсельмаш не смог бы развиваться дальше – на перспективу.
- Простой вопрос, волнующий, тем не менее, многих: чем новые «Векторы» лучше привычных «Донов»?
- Ну, я бы не хотел вот так впрямую хвалить наше детище, чтобы не приняли за скрытую рекламу. Кто интересуется – может обратиться к данным испытаний МИС. Там есть все контрольные цифры и по производительности, и по потерям, и по расходу топлива. Скажу только, что крестьяне машину приняли хорошо. В первую очередь потому, что она ремонтопригодна, на 70% унифицирована по узлам с «Доном-1500Б», а значит, дефицита запчастей (с учетом нашей достаточно разветвленной фирменной сервисной сети) не будет.
- Сегодня «Вектор» представлен одной базовой моделью. А какими будут другие комбайны новой «линейки»?
- Мы планируем, что в каждом классе машин будет своя базовая модель, которая впоследствии «обрастет» модификациями – в зависимости от потребностей потребителей. В этом году, например, мы собираемся представить специализированный рисоуборочный комбайн на полугусеничном ходу.
- Актуальный для Китая?
- В Китай экспортируется кормоуборочная техника.
- А в другие страны дальнего зарубежья? Собирается ли Ростсельмаш всерьез осваивать международный рынок?
- Пока только – рынок развивающихся стран. Это Азия, Латинская Америка. Что касается Европы и США, то тут нам трудно конкурировать с местными производителями. Причина – в господдержке. Некоторые государства дотируют до 50% затрат на сельское хозяйство. А это значит, что какой-нибудь европейский или американский фермер приобретает комбайн более высокого класса по цене среднего российского.
- России бы взять пример с западных соседей. Но у нас почему-то все наоборот. Уже не первый год с самых высоких трибун слышатся призывы поддерживать закупки сельхозтехники за рубежом. Действительно, иностранные машины лучше или просто иностранцы их лучше лоббируют?
- Безусловно без лоббирования не обходится. Сейчас, к примеру, ведутся разговоры о возможности приобретать самый разный импорт через систему Росагролизинга. То есть за «дешевые» и «длинные» бюджетные деньги. Считаю, что правительство должно здесь определиться: что лучше – заполонить страну в кратчайшие сроки новой, красивой, качественной (пусть и подороже) иностранной техникой или поддержать и сохранить отечественное самолетостроение, автомобильную промышленность, комбайновое производство?
- А как насчет поддержки на местном уровне? Складываются ли у Ростсельмаша отношения с региональными властями?
- Если говорить про Ростовскую область, то контакты с администрацией у нас вполне конструктивные. Губернатор Владимир Федорович Чуб еще три года назад выдвинул инициативу губернаторского лизинга техники для села. Программа запущена и работает. Думаю, еще года два, и область полностью обновит свой парк комбайнов за счет наших машин.
- А Кубань?
- Здесь сложнее. Нас вроде бы не оттирают, но и не поддерживают. При этом глава крайадминистрации Александр Николаевич Ткачев, кажется, в основном озабочен продвижением на юге России немецкого производителя сельхозтехники - фирмы «Клаас».
- Перенесемся с юго-запада на юго-восток. Как складываются ваши отношения с главным конкурентом Ростсельмаша Сибмашхолдингом? Одно время они вроде бы были достаточно напряженными?
- Мы уважаем друг друга. Географические грани между нашими предприятиями сегодня быстро стираются, красноярцы тоже не стоят на месте – у них есть свои программы модернизации «Енисеев» для условий работы на высокоурожайном Юге. Что ж, время покажет, чьи конструкторы и менеджеры сработают эффективнее.
- Есть ли у нас это время? Не опоздала ли Россия с началом своего «экономического чуда»? За последние 10 лет страна потеряла целое поколение – и в экономическом смысле, и в социальном, и в кадровом. Теперь схватились за голову. Стали наверстывать упущенное. Имеется ли надежда, что за следующее десятилетие, если не случится каких-нибудь глобальных катастроф, и Россия, в целом, и Ростсельмаш, в частности, вернут себе утраченные позиции?
- Хочется верить, что так оно и будет. Иначе, зачем все нынешние усилия? Скажу больше: Ростсельмаш и Россия прочно связаны. Две сотни предприятий - наших партнеров и смежников – расположены по всей стране, живут ее повседневными интересами, заботами, планами. И если Ростсельмаш чувствует, что у него все идет нормально – значит, нормально и у всей страны.
Подпишитесь на наши группы в соцсетях Вконтакте, Одноклассники.
