Ростов-на-Дону
18 Июля 2019, 23:26
18 Июля 2019, 23:26
12 февраля 2005 г. в конференц-зале "Ростовского общественного собрания" в рамках Школы Публичной Политики Межрегиональной общественной организации «Открытая Россия» состоялся круглый стол «Судебно-правовая реформа: состояние и перспективы»
Слушатели школы имели возможность обсудить перспективы судебно-правовой реформы с экспертами: Максудовым Рустемом Рамзиевичем, руководителем направления «Программы восстановительного правосудия» Межрегионального общественного Центра «Судебно-правовая реформа», Козловой Галиной Алексеевной, руководителем Фонда поддержки общественных и политических дискуссий, и Вороновой Еленой Леонидовной, судьей Ростовского областного суда, доцентом кафедры уголовного права и уголовного процесса Ростовского филиала Российской академии правосудия, учредителем «Региональной ассоциации специалистов по поддержке судебно-правовой реформы и ювенальной юстиции в Ростовской области».
Особенный интерес вызвало выступление регионального эксперта Е.Л.Вороновой «Опыт Ростовской области в развитии судебно-правовой реформы: становление правосудия по делам несовершеннолетних».
Интересно, что ничего нового в идее ювенальной юстиции нет. Наша страна в начале прошлого века стала первой в Европе, в которой возникли ювенальные суды. В них акцент делался на меры призрения, присмотра за несовершеннолетними преступниками. Но советская система всё изменила, ввела карательную судебную практику, и развитие ювенальной юстиции прервалось на десятки лет. Сегодня всё возвращается на круги своя.
Отношение новой судебной системы к несовершеннолетним преступникам в новой России смягчилось. «Если в советские времена главной ценностью выступало государство, то теперь — права человека и гражданина, — рассказывает судья Ростовского областного суда и один из учредителей Ювенального центра Елена Воронова. — С принятием в 1993 году Конституции РФ изменилось всё законодательство. Появились новые Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы, нормы которого соотносятся с международными. Они определили более мягкое отношение к несовершеннолетнему преступнику. Теперь судить нужно по новым процедурам. Например, если несовершеннолетний совершает преступление небольшой и средней тяжести, то у судьи есть два варианта: или назначить в качестве меры наказания лишение свободы, или применить меры принудительного воспитательного воздействия. К последнему мы склоняемся чаще. Однако воспитание применяется только в том случае, когда судья может быть уверен, что подросток исправится. А откуда это можно знать? Вот тут нам и нужен психологический портрет нашего подсудимого. А кто его будет составлять?».
Три года назад в нашем городе начала реализовываться программа ООН «Поддержка правосудия в отношении несовершеннолетних». Мы - одни из первых в России, кто принялся развивать ювенальную юстицию своими силами.
Главное в новом подходе к несовершеннолетнему преступнику — это изучение его личности. Необходимо не просто констатировать, что подросток совершил какое-либо преступление, но и стоит подробно изучить, почему он это сделал, в каких условиях живёт, какими потенциальными возможностями обладает.
Разумеется, доскональное изучение личности несовершеннолетнего не может входить в обязанности судьи, заваленного делами. Такую работу, казалось бы, должны проводить следователи. Но и они этого не делают.
«Судья решает судьбу, и он не вправе допустить брак в работе, — объясняет Елена Леонидовна. — Поэтому судьям были нужны помощники с функциями социальных работников. Такие люди у нас появились в 2001 году благодаря программе ООН. Они стали составлять психологический портрет подростка, изучать условия его существования, заполнять «Карты социально-психологического сопровождения несовершеннолетних правонарушителей».
Эксперимент углублялся, при Ростовском областном суде был создан координационный совет, в который вошли юристы, педагоги, соцработники, представители различных органов по работе с трудными подростками. Здесь разрабатывался методический инструментарий, обобщался опыт работы ювенальных судей, принимались меры к расширению географии проекта, проводились обучающие семинары. Возникла идея специализации — «ювенальный судья». Такая практика существует во всем мире: «Ювенальные судьи знакомы с малейшими нюансами в работе с несовершеннолетними преступниками. Такие судьи проходят специальное обучение, чаще всего даже работают в отдельном от остальных судей здании, — рассказывает Елена Воронова. — Вот в Канаде, например, реабилитацией несовершеннолетних правонарушителей занимаются армии добровольцев (там это престижно!) и множество общественных организаций, которые своей деятельностью заменяют работу массы чиновников. Одну девочку, которая совершала кражи в музыкальном магазине, взяли под присмотр несколько организаций. Они помогли ей открыть другие свои таланты: способствовали записи собственного лазерного диска и участию со своими картинами в выставках. У нас в законе написано: передать несовершеннолетнего под присмотр. А кому?! Вопрос риторический».
Для развития ювенальной юстиции необходимо взаимодействие абсолютно всех органов, имеющих отношение к несовершеннолетним: правоохранительных структур, образовательных, общественных организаций. От нового закона ждут координации всех этих усилий. А пока работа ведётся во многом силами общественности.
К сожалению, всё хорошее когда-нибудь кончается, и программа ООН подошла к концу. Но на этом деятельность по выработке ювенальной технологии в нашем регионе не прекратится. Усилиями директора Ростовского филиала Российской академии правосудия Олега Степанова, председателя Ростовского областного суда Виктора Ткачёва, заместителя министра общего и профессионального образования Татьяны Зенковой и многих других известных руководителей был создан Ювенальный центр. Предполагается, что центр станет вести методическую, обучающую, организационную работу. Ближайшая его задача — поддержка создаваемого сейчас специализированного ювенального суда. Пока этому мешает только отсутствие подходящего помещения. Но судя по уже проделанной работе, даже такие препятствия для развития ювенальной юстиции не помеха.
